Стерлитамакская городская ратуша… Сегодня такое словосочетание звучит несколько курьезно. нам ближе такие понятия, как «городская администрация», «мэрия», «горсовет», наконец. Однако в истории города был непродолжительный период, когда Стерлитамаком правили бургомистры и ратманы.
Среди пространных реформ Николая I самой пространной, пожалуй, была новая форма государственного управления. В начале пятидесятых годов 19 века правительствующий сенат реорганизовал городские управы в ратуши. Во главе ратуши должен был стоять бургомистр. Его заместитель именовался «товарищем бургомистра». Им помогали два ратмана и два «кандидата» в ратманы, четыре писца и один секретарь. Причем за исключением писцов и секретаря, получавших небольшое (в 5-6 рублей в месяц) жалованье, отцы города должны были работать исключительно на общественных началах. То есть бесплатно.
Итак, 13 сентября 1851 года была образована Стерлитамакская городская ратуша, которую возглавил 51-летний купец 3-й гильдии Александр Яковлевич Невзоров. Судя по характеристикам, кристально чистый человек. Во всяком случае, как сказано в его служебной характеристике, «под судом и штрафами опорочен не был». В Стерлитамакском уезде он имел свой небольшой поташный заводик.
А вот его заместитель — 53-летний «купеческий брат» Никифор Хлебников имел небольшое пятнышко в своей биографии: в 1821 году он проходил по гражданскому делу «словесного суда» с компаньонами по бизнесу. Видать, кого-то кинул в свое время «купеческий брат».
Не удалось утаить темные пятна в своей биографии и одному из ратманов. Купец Канон Степанов привлекался в свое время к сословному суду по обвинению в нарушении «слова честного купеческого». Сегодня это выглядит, по меньшей мере, странно, но в те времена купеческое слово приравнивалось к официальному документу.
От «магометанского» общества в ратманы был избран 39-летний купеческий сын Бахтияр Абдулкаримов. Что собой представлял Стерлитамак тех лет? Господам бургомистру и ратманам досталось, в общем-то, скромное хозяйство в 1245 квадратных десятин (I десятина — чуть больше гектара) с восемнадцатью улицами и 435 усадьбами.
«Водоснабжение» города обеспечивали пятьдесят колодцев. Постоянная торговля велась в шестидесяти лавочках, количество которых в дни февральских и октябрьских ярмарок возрастало в разы. В приходском училище города обучались 59 учеников. В городской больнице болело несколько десятков больных. В кабаках и трактирах пьянствовали и дрались сотни выпивох. За год они выпивали около 20 тысяч ведер «хлебного вина» (читай — водки). Постоянно торговали 13 хлебных, 5 фарфоровых, 8 москательных (хозяйственных) и иных лавок.
Чем занималась ратуша? Да тем же, что и дума: решала хозяйственные вопросы. Как и во все времена, они упирались в финансирование. Промышленности в городе не было, и бюджет пополнялся, в основном, за счет поступлений от продаж и аренды немногочисленных «пустопорожних» участков, а также выдачи лицензий на торговлю. Об этом рассказывают протоколы заседаний городской ратуши, сохранившиеся в Центральном Государственном историческом архиве РБ.
Средства, вырученные от продажи и аренды участков, шли на латание дыр в бюджете уездного города: на покупку тулупов для постовых полицейских, на ремонт пожарных инструментов и оборудования, на подковку пожарных лошадей, на нужды образования, на дополнительное жалованье медиков. Так, городское самоуправление установило надбавку к жалованью смотрителя городской больницы и старшего лекаря по 30 и 40 рублей годовых соответственно. Выделялись средства на ремонт ярмарочной площади, на покупку школьной мебели.
Кстати, о мебели. Реестр имущества ратуши весьма скромен. Мебель городской администрации состояла из трех длинных столов, сколоченных из липы местными мастерами-плотниками. Они покрывались сукном. К каждому столу полагалось по два медных подсвечника и десятка два стульев. В кабинете бургомистра стояла гордость ратуши — пара кресел: одна для него самого, другая для особо почетных гостей.
Зал заседаний украшали «зерцало», настенные «ходики», икона Спасителя и портрет государя императора Николая I в золоченой раме. Интересно, что все это добро перешло ратуше от городского старосты. И каким-то чудом уцелело при пожаре 1861 года.
Администрация ратуши обладала и некоторыми судебными функциями. В том смысле, что рассматривала гражданские дела. Так, разобрав дело о драке между Петром Кузнецовым и Алексеем Егоровым, ратуша постановила зачинщику мордобоя Кузнецову уплатить пострадавшему штраф в размере пяти рублей. Тогда это был месячный оклад среднего чиновника.
Целая эпопея была связана с Крымской войной 1853-1856 гг. По Уложению о государственном ополчении от 29 января 1855 года всем местным органам власти поручено было экипировать из городской казны каждого ополченца армяками, полушубками, сапогами, фуражками, парой рубах и парой портков. Из 1450 человек мужеска полу надлежало поставить в ополчение 35 горожан с полной экипировкой, продовольствием до места следования. Это обошлось мещанам в 1260 рублей серебром.
Кстати, закон разрешал вместо себя отправлять на войну другого добровольца. Если, конечно, удавалось договориться о цене «добровольности». Так, мещанин Макар Садовский сам напросился в рекруты вместо обзаведшегося семьей брата.
В эти дни ратуша занималась сбором пожертвований на нужды фронта. За это отвечали лично бургомистр Иван Попов и начальник полиции города Де Бомонд. Их стараниями в мае удалось «раскрутить» 433 обывателя на 1192 рубля 10 копеек — сумму по тем временам внушительную. В сентябре «в пользу морских чинов, защищавших Севастополь» было перечислено еще 30 рублей 30 копеек серебром.
Тем временем Ивана Попова на посту бургомистра сменил Степан Сухоруков, потом А.А.Пыхтухин, затем Федор Попов. Указом МВД империи от 28 мая 1866 года ратуша была упразднена. Бургомистр Федор Попов, ратманы Антон Пеньков и второй из числа мусульман (подпись его сделана арабским письмом) сложили с себя полномочия и… продолжили службу теперь уже в городской управе, на платной основе.
Туда же перешел и бессменный секретарь ратуши Порфирий Серебряков (кстати, в ратуше у него была самая высокая в городе зарплата — 157 рублей 15 копеек годовых). Писцы из местных дворян также были трудоустроены. Проблемы возникли лишь с потомственным канцеляристом в третьем поколении Львом Сокуровым. Губернские власти требовали устроить его в уездный суд, а исполняющий обязанности городского головы Федор Попов хотел забрать его к себе в управу. Сокуров демонстративно игнорировал службу в суде и продолжал ходить на работу в управу. Дошло до разбирательства в канцелярии… государя императора. Кончилось дело тем, что желание чиновника было удовлетворено, и ему разрешили работать в городской управе.
Авторы статьи: Юрий СИДОРЕНКО, Фаяз ЮМАГУЗИН
«Стерлитамакский рабочий» от 10 июня 2010